Форум » Настоящее » «Похоронюсь за плинтусом» » Ответить
«Похоронюсь за плинтусом»
Сверхъестественное: Время: август, 2007 год. Участники: Ник Буркхардт, Джессика Эванс. Место: Портленд, штат Мэн. У молодого агента Джессики Эванс умирает отец. Вполне обычная трагедия, с которой не каждый справится. Но девушка уже хоронила мать, так что приготовления идут как по маслу: организация похорон доверена неплохому похоронному агентству, все вроде идет хорошо, но... Как-то раз мисс Эванс оказывается не в том месте, не в то время. Начиная распутывать клубок, девушка понимает, что не все спокойно в этом клоповнике, однако у нее происходит нервный срыв, когда тело отца внезапно исчезает.
Ответов - 9
Джессика Эванс: Закутавшись в одеяло, с кружкой чая, с ватной от бессонницы головой, она смотрела очередную глупую передачу, которую крутили по местному каналу. Ей было лениво все: потянуться за пультом, подойти к телевизору и выключить его, раздвинуть шторы и выглянуть на улицу, одеться и прогуляться, позвонить кому-нибудь и наконец-то выплакаться. Психолог, к которому направил глава отдела, посоветовал ей найти того, кому стоит выплакаться, но у Джессики не было ни кандидата, ни желания: она привыкла быть «сам на сам», скрывая то, что думала и чувствовала, потому что в мужском обществе все только и ждут, когда ты дашь слабину. Она не давала и вскоре к ней привыкли как к агенту. А теперь… - Испытываете ли вы хроническую усталость, слабость? Джессика скрестила руки, скептично глядя на экран монитора: банальный тест уже на третье вопросе приводил в легкий приступ бешенства, потому что на первые два она ответила согласием. Первым был «просьбы вызывают злость, раздражение, другие негативные эмоции?». Подведя мышку к ответу «да», Эванс знала, что выдаст в конце. - Агент Эванс, - мягко бормотал психолог, - вы должны перестать подавлять то, что чувствуете. Вам следует если не открыться, то хотя бы сублимировать негативные эмоции. Проявите их как-то, разломайте старый стул, покричите, закатите истерику – это нормально. Девушка, разглядывающая кольцо на среднем пальце своей руке (оно интересовало ее на протяжении вот уже часа разговора – лишь изредка агент бросала враждебные или насмешливые «много вы понимаете» взгляды на старика в кресле напротив), не отреагировала на его слова. Она и так знала, черт, да она весь интернет излазила, и знала, что это такое. - Это поможет вам. Учитывая, что вы пережили… Господи, они постоянно говорили. Говорили и говорили, говорили и говорили. А еще сочувствовали, понимающе смотрели на нее. Как же хотелось выцарапать эти глаза, о, она почти наслаждалась этими мыслями. А еще хотелось схватить за что-нибудь потяжелее и размозжить их тупые черепушки, до которых никак не дойдет – она в порядке. Да, черт вас подери, она, мать вашу, в охрененном порядке! «Перед нервным срывом люди обычно страдают бессонницей и депрессией». Потерев глаз, Джесс зевнула, разводя руки в стороны, чтобы размять затекшую спину. Она зевала уже с полуночи, но часы показывают четыре, а сна ни в одном глазу. А еще не хочется никуда идти, хотя на сегодня у нее назначен прием к психологу. «Чувство беспомощности у тех, кому предстоит испытать нервный срыв, обычно сопровождается излишней подозрительностью, а иногда и манией преследования». - Ага, - усмехнувшись, Эванс заметила, как пугающе прозвучал ее голос в пустой квартире, поэтому осторожно глянула по сторонам, будто это сказала не она. Договаривать «значит, сосед не член террористической группировки – можно спать спокойно!» резко расхотелось. Эванс прекрасно понимала, что нет. Она не в порядке. Ей в который раз захотелось заплакать, но как только горизонт начинал размываться, она делала резкий вдох, раскрывала глаза, заставляя слезы исчезнуть. Нихрена подобного, она не станет плакать. Из-за кого? Что, отец? Пфф, да он и не был отцом для нее вовсе. Вечно называл «эта девочка». - Эта девочка не хочет завтракать? Тогда останется голодной. На весь день. - Этой девочке нужно научиться манерам. - Эта девочка отвратительно ведет себя сегодня. - Эта девочка или пойдет в кровать, или будет стоять в углу до утра. Эта девочка. Он ненавидел ее, считал неродной, «нагулянной» матерью. Джесс знала, что мама не была святой, но все равно – обидно. Потому что папочка поселил в ней зерно сомнения, и оно взросло до такой степени, что она... Джесс втянула шею в плечи, горбясь под теплым одеялом. Телевизор бурчал какую-то чушь, а она наконец-то ощутила, что хочет спать. А, какое блаженство: глаза слипаются, тело обмякает, голове очень удобно на руках, а разум проваливается в сон, что целую ночь где-то бродил. Сон совсем короткий, но повторяется уже который раз. Вот она идет по длинному коридору, сворачивает. Говорит приветствие, называет фамилию. «Это агент Эванс, я пришла… эй?» Тишина в ответ. А потом она слышит чавкающие звуки откуда-то снизу, из приоткрытой двери в подвал. Рука на кобуре, приоткрыть. «Кто-нибудь есть? Агент Эванс, ФБР». Звуки не прекращаются – кто-то явно увлечен тем, чем занимается. Испытывая странное желание поскорее развернуться и дать деру, девушка пересиливает себя и идет вниз, скатываясь в подсчет ступенек. Чавк-чавк, ням-ням. Ее передергивает, рука отстегивает ремешок на кобуре, вытаскивает пистолет… Кровь. Много крови. А еще ошметки чего-то ярко-красного. Чья-то голова. Отрезанная голова в тазу. И люди. Их немного, но они… ЕДЯТ. Вскрикивая, Джессика вцепляется в себя, тяжело дыша. Сон как рукой сняло. Сколько на этот раз? Полчаса, час? Сколько кошмар позволил покемарить на грани яви и сна? Она так устала от этого, как же она устала… Звонок в дверь. Да уж, нашел же кто-то время. Вяло отбрасывает одеяло с надеждой, что пришедший решит, будто ее нет дома и свалит. Она готова рухнуть на колени, вновь ощущая во всем теле жуткую усталость, и помолиться, дабы звонящий испарился и прихватил с собой свои проблемы или дела, с которыми приперся. Ну да. Середина дня, рабочего дня. Это у нее уже третий день выходной. По состоянию здоровья. «Хорошо хоть так и не сказали – потому что ты псих, Эванс. Ты утверждаешь, что твоего отца разделали и сожрали на твоих глазах. А его голова – только подумать – была в тазу. Еще скажи, что его мертвые глаза смотрели на тебя. Да, так и было. Нет, я не сумасшедшая. Нет, я не принимала запрещенные, не пила, даже не трахалась. Что я там забыла? Как вам сказать. Просто мой отец был ублюдочным засранцем, так что я хотела убедиться, что это именно он зачал меня, а не сосед через два дома». Этот разговор сам с собой немного ее успокоил. Дошаркав до прихожей, неожиданно резко рявкнула: - Дошла, хватит звонить! Кое-как разобралась с замками, открыла дверь, хмуро воззрилась на стоявшего парня. Спохватилась, пригладила волосы, запахнула халат (хоть внизу были майка и шорты). - Да? – приподняв бровь, уставилась на пришельца с безразличием. «И чего ему надо? Может, Карла снова дома нет? Вот черт, он же мне где-то ключи оставлял на случай…»
Ник Буркхардт: Ник снова сверился с адресом, записанным на клочке бумаги. Кажется, этот дом. Четвертый этаж, хм? Мужчина поднял голову, выискивая то самое окно, - тянул время, потому что до сих пор так и не решил, кого же лучше сыграть. Экстрасенса-охотника? Нет, у дамочки недавно был нервный срыв, а учитывая, что она работает в ФБР, то вряд ли без раздражения сможет воспринять историю в стиле «Вашего отца убили гули; о, кто такие гули? это что-то вроде вампиров; нет, я не спятил; зачем Вы звоните в полицию?». Значит, придется врать. Ник вздохнул. Врать за пять лет охоты он так и не полюбил, всегда чувствуя себя плохим Пиноккио и подсознательно опасаясь, что его нос-таки вырастет на пару лишних футов. Но что поделать. Раз уж приходится кататься, то и саночки нужно возить. - Мисс Эванс? – уточнил на всякий случай Ник, хотя перед ним совершенно явно была та самая девушка с фотографии. Намного более усталая, с темными кругами под глазами, с явной агрессией во взгляде, но… Перевел дыхание, готовясь к вдохновенной лжи. – Мое имя Ник Роджерс. Детектив Ник Роджерс, - и охотник продемонстрировал поддельный жетон. – Я бы хотел с Вами побеседовать о Вашем отце. Позволите? – и Ник осторожно, доверчиво улыбнулся, всем своим видом демонстрируя, что причинит минимум неудобств, и хотел бы от Джессики ответного жеста доброй воли.
Джессика Эванс: Придирчиво разглядывая детектива исподлобья, Джессика несколько мгновений мялась, решая, что предпочтительнее: выгнать его к черту, потому что она вполне может отказаться от разговора с полицией, а они могут вызвать ее повесткой (да и наспрашивали сотни раз, сколько можно), или дать шанс. В конце-концов взыграла профессиональная солидарность, так что она отошла в сторону, вяло указывая рукой куда-то в квартиру. - Пойдемте на кухню… - окинула взором темную душную комнату (гостиную), в которой была «относительная чистота». - Простите за беспорядок, - закрывая дверь, пробурчала почти себе под нос. Проверила цепочку, покосилась на детектива. «Надо бы его проверить… потом. Но обязательно проверить». Прошла на кухню, включила чайник. - Будете что-нибудь? Чай, кофе? Есть молоко, – усталое проявление гостеприимства, при котором скрестила руки под грудью, кутаясь в халат. Вела себя свободно, будто просто не выспалась. Она так выглядела, когда засиживалась за каким-то очень важным – для нее – делом. Или просто делом, что требовалось решить за определенные часы.
Ник Буркхардт: Девушка, кстати, была чиста: и совершенно зря мужчина щурился, пытаясь разглядеть вокруг неё хоть какую-то ауру. Не то, чтобы он всерьез подозревал в Эванс какого-нибудь гуля из противоборствующей группировки: или то, что девушку уже сожрали, и теперь здесь разгуливает её злобный и очень голодный двойник… в общем, чиста и ладно. - Чай, если можно, - кивнул Ник. Пить ему не хотелось, но мелкие механические действия успокаивали людей, а для охотника было крайне важно, чтобы хозяйка максимально сосредоточилась. Ведь зачем-то трупоедам потребовалось воровать тело отца Эванс. Значит, чем-то насолила. Значит, где-то перешла дорогу, если её так… ненавязчиво вывели из игры. И следовательно, нечисть следовало искать именно в окружении мисс Джессики. А для этого нужно было побеседовать. - Насколько я знаю, Вы – сотрудник федерального бюро расследований? – начал издалека Ник. – Над каким делом сейчас работаете? – мужчина сделал паузу и снова улыбнулся – прекрасно зная, что улыбка его располагала к себе людей и беззастенчиво этим пользуясь. – Никаких подробностей, которые подпадает под неразглашение, конечно же.
Джессика Эванс: Потянулась к шкафчику, где стояла банка с кофе – растворимым, другое она не пьет. Молотый застревает в зубах и вообще неприятно, когда пьешь, а потом отплевываешь крошенные кофейные зерна: у нее не было времени заморачиваться, когда кончится кофе и начнется кофейная гуща, так что выбор с типом кофе был очевиден. А рядом с банкой кофе стояла нераспакованная пачка листового черного чая. Отвернулась от детектива, потянулась к электрическому чайнику, щелкнула выключателем. - Да, - ответила, помедлив. – Агент криминально-следственного отдела. Повернулась, дабы взглянуть на детектива. Его улыбка была встречена холодно, потому что Джессика вновь показала свою спину и затылок, доставая чашки. «Еще скалится… Что тут смешного?» - Ничего особо секретного, - пожала плечом. – Пару месяцев назад в городе начали исчезать бездомные. Полиция порыскала, но ничего толком не нашла. А потом на свалке работники вытащили часть тела неизвестного. Покопавшись, нашли целое захоронение. По медкартам установили личности некоторых – это были бездомные, обращавшиеся в больницы. После этого дело передали в наш отдел, мне и моему напарнику. Чайник закипел. Насыпав себе кофе, в другую чашку закинув пакет чая, достала сахарницу и ложки. - Сначала мы решили, что это дело рук подпольных хирургов. Наверно, слышали мифы о похищенных, которые просыпались в мотелях, в ванной, заполненной льдом, с зашитым боком и запиской «спасибо за почку»? – Эванс усмехнулась, заливая кипяток. – Мы решили, что это что-то вроде, но бездомных разделывают, переправляя на черный рынок органов все, за что можно получить деньги. Похожее было в 2002-м в Чикаго, слышали о сети Черных Хирургов? Последний вопрос задала, ставя чашку с чаем и сахарницу перед детективом, взглянув на него. Теперь парень ее не раздражал. Черт, да она чувствовала себя в своей тарелке, когда говорила о деле, потому что это была ее стихия.
Ник Буркхардт: Ник кивал, не прерывая девушку. Раз уж она начала рассказывать, то лучше было сохранять заинтересованное выражение лица и делать мысленные пометки (расспросить о напарнике, о складе – есть смысл побродить рядом, быть может, удастся что-то Увидеть), - а все уточняющие вопросы задавать после. Потому что в вольном монологе женщины обычно вспоминают намного больше нужных охотнику деталей: тех, что могут показаться совершенно бессмысленными для агента ФБР – но очень и очень важным, если ты в курсе, Кто поедает тела несчастных бездомных. Ещё один благодарный кивок – за чай. Ник бухнул сразу три ложки сахара (слава его как сластены ещё в полицейском участке служила источником бесконечных шуток, но любовь к глюкозе оказалась сильнее любых сплетен и подколов) и начал неторопливо помешивать, еле слышно позвякивая ложкой о края чашки. И снова кивок. «Да, знаю». Ещё ему известно кое-что помимо официальной версии. То, что рассказал ему один охотник в Доме у Дороги – немного не профиль Ника, и в общем-то скорее всего просто байки, - но в памяти все равно отложилось. - Но записок не было, а тела – обглоданы, - проговорил мужчина, не удерживаясь от «подсказки». Ему не очень-то хотелось слушать о Хирургах ещё раз, вот он и старался ненавязчиво вернуть прихотливую женскую логику к интересующей теме.
Джессика Эванс: Джесс потянулась к сахару, поймав себя на мысли, что детектив положил три сахара. Весело, но она раньше всегда ложила три. И, поддавшись странному порыву – вредности, что ли, - подтянула сахарницу к себе и положила три ложки. Помешала, вдыхая такой сладкий и бодрящий запах кофе. Вздох облегчения. Красота-а-а, и кофе мягко обожгло язык, поэтому Эванс некоторое время молчит, гоняя во рту слюну. - Раз вы все знаете, то может, сами продолжите? – вкрадчиво мягко поинтересовалась без улыбки. Спасибо, детектив, мы сами такое применяем в своей работе. Впрочем, девушке хватило еще глотка кофе, чтобы успокоиться. - В общем-то да, и поэтому мы переключились на версию о каннибалах. Похищение, каннибализм – это тянуло на смертную казнь, если бы мы были в Небраске, а так на пару сотен лет. Учитывая количество жертв. Отхлебнув еще кофе, зевнула, прикрыла губы ладонью, сморгнула. - Мы проработали несколько версий, но внезапно все прекратилось. Ни похищений, ни проблем. И вроде как мы отложили дело в сторону, но тут пропал Родрик Гордон, брат одного из крутых бизнесменов. Спустя какое-то время на свалке нашли фрагменты тела парня, - глоток кофе, приподняла брови, выражая «этим и должно было закончиться», - и на нас посыпались новые проблемы. Как оказалось, парня сначала сбили насмерть, а потом уволокли, где расчленили и обглодали до… Тут Джессика сделала паузу, невольно наложив образ жертв на то, что ВИДЕЛА в том подвале. Зажмурилась, неровно держа кружку с кофе, но взяла себя в руки, оставила чашку в покое (на столе), сцепила руки, вздохнула. - До костей.
Ник Буркхардт: Плохо. Соревноваться с ФБР – это немножко не то, чем ты хочешь заниматься, если в паре штатов тебя подозревают в убийствах и разорении могил. В основном – в разорении, потому что именно призраки – специализация Ника. Гули – это лишь потому, что он ближе всех и всерьез опасается, что пока передаст дело кому-нибудь другому, взбесившаяся нечисть окончательно перекинется на людей. Конечно, обычно гули питаются только мертвецами, но… Ох. Если бы он был настоящим охотником, то вряд ли бы терзался сомнениями. Одно дело – съедать трупы, просто потому, что ты не можешь иначе (мертвым, в общем-то, все равно), и совсем другое – заставлять людей «пропадать». «Если вы понимаете, о чем я». Ох. Ладно, придется выяснить все. «И прости, красотка, если все это просто ошибка, я не смогу тебе помочь». Потому что убить нечисть, убивающую людей – это правильно. Но… мертвецы – это мертвецы. Им не сделаешь больно. - Спасибо, мисс Эванс, - Ник коротко улыбнулся. Отодвинул чашку, из которой так и не отпил, аккуратно уложил рядышком ложку. – Думаю, я узнал все, что нужно. Благодарю за содействие. Уже на пороге спохватился, полез в карман куртки. Набросал карандашом на листе из середины номер свой мобильного. - Если будут проблемы, - уточнил Ник, – звоните.
Джессика Эванс: Закрыв за детективом дверь, Эванс поразмышляла и все-таки решила воспользоваться цепочкой. «Надо бы позвонить Полу. Я слышала, что этим делом будет заниматься полиция, но…» Проще говоря, ей что-то не давало покоя. То ли возникшее чувство дежа вю, когда она рассказывала про обглоданные трупы, то ли предчувствие какой-то беды, пришедшее к ней после ухода детектива. Ранее Джессике не приходило в голову, что чувство паники может быть настолько угнетающим, гонящим делать что-то, когда ты толком не знаешь, с чем столкнулась. Были ли это люди? Она не знала. Но когда на ее зарычали, она еле удержала пистолет в руках, а потом не помнила, как оказалась на улице, пытаясь попасть ключом в замок двери машины. Все было как во сне, и ей очень, очень хотелось проснуться. Джесс прислонилась лбом к двери и закрыла глаза. Постояла, успокаиваясь. Телефонная трель заставила вздрогнуть. Вздохнув, подошла к домашнему телефону, подняла трубку. - Да, слушаю. - Привет, красотка. Ты сегодня снова с мигренью или мы можем поразвлечься? - И тебе привет, Хью, - кисло поприветствовав своего напарника, присела на кресло, выключив громкость телевизора. Шла реклама, в которой предлагали какой-то тренажер. - Ты на вопрос не ответила. - Плевала я на твой вопрос, - помолчав. – Что надо? - Оу, детка, тише. А то трубка заразится твоим бешенством и покусает меня. - Было бы круто. - Ладно тебе, ты же сохнешь по мне. - Хьюберт! – обозлившись, Эванс аж зарычала. – Какого черта ты мне позвонил? Забыл галстук у очередной шлюхи и мне надо его забрать? - А это удар по яйцам, - обиженно поведал Хью. – Нет, на этот раз я по делу. - Да неужели. - Твоему делу. Тебе интересно? Джессика промолчала. - Приму за «да», - смешок. – В общем, я тут кое-что нашел, и хотел бы тебе показать. - А рассказать? - О нет, крошка, это надо показывать. - Если это очередная попытка развести меня на… - Да ладно, я серьезно. - Тогда говори адрес, - Эванс подтянула к себе блокнот с телефонами и карандаш. Записала адрес, после чего поставила пометку «семь вечера, встреча с Хью – по поводу отца». Угукнула в трубку на вопрос «записала ли». - Можешь сказать, что ты там нашел? - Похоже, те парни, за которыми мы гонялись, решили вывести нас из игры. И начали с тебя. Я нашел что-то вроде их базы. - Думаешь, я следующая? - Вполне возможно, дорогуша. А потом буду я, а мне как-то не улыбается становиться филе для их жаркого. - Не гони волну. Буду к семи. - Я прихвачу пиццы и кофе. Ты какой любишь? «Вряд ли мне захочется есть». - Пока, Хью, - протянув чуть ли не нараспев, положила трубку. Взглянула на время. Отлично, у нее есть пара часов в запасе. Поднявшись, Джессика отправилась собираться. С развившимся синдромом хронической лени за эти дни «отпуска» ей придется приводить в порядок себя долго. А ведь надо еще немного размяться: кто знает, что там будет. И не обманул ли Хью?
полная версия страницы